Что такое намеренное ухудшение жилищных условий и как определяется факт его совершения

Многие из нас со временем начинают задумываться об улучшении своих жилищных условий – в связи с расширением семьи, переездом в другой город или просто с возникновением желания пожить в более просторной и благоустроенной квартире со своими родными и близкими.

И часто делают это не без помощи государства, которое во многих случаях может предоставить как само жилое помещение, так и субсидию на его приобретение. Но порой не все до конца понимают понятие намеренного ухудшения жилищных условий, и недооценивают его последствия. В итоге, в постановке на учет в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий, государственные и муниципальные органы отвечают отказом, а вы получаете право быть принятым на учет не ранее, чем через пять лет со дня совершения указанных намеренных действий.

Всегда ли намеренное ухудшение жилищных условий действительно является «намеренным»?

Супруги Р., действующие также в интересах несовершеннолетнего сына, обратились в управу района Южное Тушино СЗАО г. Москвы с заявлением о признании нуждающимися в содействии г. Москвы в приобретении жилых помещений в рамках городских жилищных программ. Распоряжением управы района в удовлетворении заявления им было отказано на основании статьи 10 Закона г. Москвы от 14 июня 2006 г. N 29 «Об обеспечении права жителей города Москвы на жилые помещения» ссылаясь на то, что за последние пять лет, предшествовавшие подаче заявления, супруг совершил действия, повлекшие ухудшение жилищных условий. Истцы полагают, что отказ в признании их нуждающимися в содействии г. Москвы в приобретении жилых помещений в рамках городских жилищных программ является незаконным, поскольку супругом Р. ухудшения жилищных условий в данном случае не допущено. Решением Тушинского районного суда г. Москвы в удовлетворении заявленных требований отказано. Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда решение районного суда оставлено без изменения. В надзорной жалобе супругом Р. ставился вопрос о ее передаче с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации и отмене вынесенных по делу судебных постановлений.

Как установлено судом и следует из материалов дела, супруга Р. зарегистрирована и проживает в трехкомнатной приватизированной квартире площадью 56,1 кв. метров, жилой площадью 39,6 кв. метров в качестве члена семьи собственников жилого помещения: её отца и матери. В квартире также зарегистрирована и проживает дочь собственников жилого помещения – сестра Р.

Супруг Р. проживал в двухкомнатной приватизированной квартире площадью 51,6 кв. метров, жилой площадью 30,1 кв. метров, в которой также проживают его отец и брат.

Впоследствии между супругами Р. был заключен брак, после чего супруг Р. был вселен в квартиру к супруге Р., с согласия собственников квартиры и всех проживающих в данном жилом помещении граждан в качестве её мужа. Спустя некоторое время у супругов родился сын, который был зарегистрирован и вселен в жилое помещение по месту жительства родителей.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд исходил из того, что переселение Р. из двухкомнатной квартиры, где он проживал ранее, в трехкомнатную квартиру к супруге, является действием, повлекшим ухудшение жилищных условий, что в силу статьи 53 и пункта 3 части 1 статьи 54 Жилищного кодекса Российской Федерации препятствует постановке на очередь нуждающихся в содействии г. Москвы в приобретении жилых помещений в рамках городских жилищных программ.

Между тем, выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и требованиям законодательства, суд неправильно применил нормы материального права.

Из содержания статьи 53 ЖК РФ следует, что действиями по ухудшению жилищных условий, препятствующими принятию граждан на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях в течение пяти лет с момента их совершения, являются действия, в результате которых такие граждане могут быть признаны нуждающимися в жилых помещениях.

В соответствии со статьей 9 Закона г. Москвы «Об обеспечении права жителей города Москвы на жилые помещения» в целях установления уровня обеспеченности граждан общей площадью жилого помещения для принятия их на жилищный учет исчисляется размер площади жилого помещения, приходящейся на долю каждого члена семьи заявителя. Учетная норма устанавливается в размере 10 квадратных метров площади жилого помещения для отдельных квартир.

Судом установлено и из материалов дела следует, что после вселения супруга Р. в квартиру, площадь жилого помещения, приходящаяся на каждого проживающего в ней гражданина, составила 11,22 кв. метров.

После вселения в указанную квартиру новорожденного сына супругов, площадь жилого помещения, приходящаяся на каждого из проживающих в квартире граждан, составила 9,35 кв. метров.

Таким образом, поскольку после вселения супруга Р. в квартиру, площадь жилого помещения, приходящаяся на каждого гражданина, проживающего в данной квартире, была более учетной нормы, установленной пунктом 3 статьи 9 Закона г. Москвы «Об обеспечении права жителей города Москвы на жилые помещения». Нуждаемость в жилых помещениях у истцов возникла после рождения сына и вселения его в указанную квартиру, постольку у суда не имелось оснований для признания действий Р. по вселению в квартиру к супруге и проживающим с ней родственникам ухудшением жилищных условий.

Вывод суда о том, что Р. ухудшил свои жилищные условия, поскольку размер площади жилого помещения, приходившийся на него в двухкомнатной квартире 17,2 кв. метров в связи с переселением в трехкомнатную квартиру к супруге уменьшился до 11,22 кв. метров, является неправильным, поскольку действующее законодательство ухудшение жилищных условий связывает не с любыми действиями, приведшими к уменьшению площади жилого помещения, а только с такими действиями, в результате которых возникла нуждаемость в жилых помещениях. Однако такой нуждаемости у Р. в связи с вселением в квартиру не возникло.

По смыслу статьи 53 Жилищного кодекса Российской Федерации совершение действий по ухудшению жилищных условий препятствует принятию на учет только тех граждан, которые совершили эти действия. Права иных граждан быть принятыми и состоять на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях при наличии к тому предусмотренных законом оснований не могут быть ограничены в связи с совершением кем бы то ни было действий по ухудшению жилищных условий.

Между тем, отказывая в удовлетворении требований супруги Р., действующей также в интересах своего несовершеннолетнего сына, о признании их нуждающимися в содействии г. Москвы в приобретении жилых помещений в рамках городских жилищных программ, ни управа района Южное Тушино СЗАО г. Москвы, ни судебные инстанции не учли, что предусмотренных статьей 53 Жилищного кодекса Российской Федерации оснований для отказа ей, действующей также в интересах сына, в удовлетворении указанных требований не имеется, поскольку ни супруг Р., ни супруга Р., не совершали за пять лет, предшествовавших подаче заявления, действий по ухудшению жилищных условий.

Другой случай неправильного применения судами норм материального права произошел в Вологодской области.

Гражданин П. обратился в суд с заявлением к мэрии г. Череповца о признании постановления мэрии г. Череповца незаконным в части снятия его с учета граждан, нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, и восстановлении его на учете граждан, нуждающихся в жилых помещениях.

В обоснование заявленных требований П. ссылался на то, что на основании договора купли-продажи он является собственником двухкомнатной квартиры. Общая площадь квартиры составляет 36 кв. метров, жилая — 22,7 кв. П. является инвалидом второй группы вследствие ранения, полученного во время Второй мировой войны, а также участником Великой Отечественной войны. Группа инвалидности ему установлена пожизненно, а спустя несколько лет он становится нуждающимся в постоянном уходе. В указанной квартире проживает со своей женой, страдающей рядом заболеваний, и ей одной тяжело ухаживать за ним.

Позднее, с целью ухода за ним и его женой в указанную квартиру в качестве членов их семьи вселилась его внучка — М. вместе со своим сыном Н. Впоследствии М. и ее несовершеннолетний сын были постоянно зарегистрированы в указанной квартире. Брак у внучки расторгнут за год до вселения к П. Ранее внучка и ее несовершеннолетний сын проживали в двухкомнатной квартире дочери П. — С. Данная квартира была приватизирована на С. и М. по 1/2 доле каждому. Внучка М. отказалась от участия в приватизации квартиры.

Постановлением мэрии г. Череповца «О принятии граждан на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях» П. был принят на учет в льготную очередь ветеранов Великой Отечественной войны. При этом перед постановкой на очередь для получения жилья в мэрию г. Череповца им был предоставлен пакет документов, в том числе справки с предыдущего места жительства М. и Н.

Однако затем постановлением мэрии г. Череповца он был снят с учета граждан нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, в связи с утратой оснований, дающих право на получение жилья. Позднее жилищным управлением мэрии г. Череповца ему письменно сообщили о снятии с учета ввиду намеренного ухудшения жилищных условий, выразившегося во вселении в квартиру в качестве членов семьи внучки М. с ребенком. В период с момента его постановки на данный учет и до момента снятия с учета каких-либо изменений в его жилищных и семейных условиях не происходило.

Указанное постановление мэрии г. Череповца в части снятия его с учета граждан нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, П. считает незаконным.

Решением Череповецкого городского суда Вологодской области в удовлетворении заявленных П. требований отказано. Кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам Вологодского областного суда решение суда первой инстанции оставлено без изменения. В надзорной жалобе гражданином П. ставится вопрос об отмене указанных судебных постановлений и направления дела на новое судебное рассмотрение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации нашла жалобу подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

Суд первой инстанции, разрешая дело и отказывая в удовлетворении заявленных требований, сослался на статью 53 Жилищного кодекса Российской Федерации, регулирующую последствия намеренного ухудшения гражданами своих жилищных условий, и указал, что решение жилищного управления мэрии г. Череповца о снятии П. с учета нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, является правомерным, поскольку П. до вселения к нему его внучки М. и правнука Н. был обеспечен жилым помещением более нормы предоставления; последние по прежнему месту жительства были также обеспечены жильем по учетной норме. Между тем, с выводами судов первой и кассационной инстанций нельзя согласиться, поскольку они основаны на неправильном толковании и применении норм материального права. Также судом допущены существенные нарушения норм процессуального права.

Вселение в квартиру внучки М. с ее несовершеннолетним сыном имело место за четыре года до внесения указанных изменений в Федеральный закон «О ветеранах», и было обусловлено необходимостью осуществления за П. постоянного постороннего ухода. Данное обстоятельство, как следует из материалов дела, никем в суде не оспаривалось.

По смыслу статьи 53 ЖК РФ (на которую сослался суд, разрешая дело), ограничения в постановке граждан на учет нуждающихся в жилых помещениях должны считаться допустимыми лишь в том случае, если гражданами совершались умышленные действия с целью создания искусственного ухудшения жилищных условий, могущих привести к состоянию, требующему участия со стороны органов государственной власти и местного самоуправления в обеспечении их другим жильем. При этом применение этой нормы права должно осуществляться во взаимосвязи с пунктом 3 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

Между тем, суд первой инстанции не выяснил и не отразил в решении, в чем выразился умысел и недобросовестность П. при вселении родственников в квартиру, учитывая, что его право как ветерана Великой Отечественной войны на обеспечение жильем за счет средств федерального бюджета возникло в связи с изменениями, внесенными 21 декабря 2009 г. в Федеральный закон «О ветеранах». Суд кассационной инстанции, оставляя решение суда от 21 июля 2010 г. без изменения, на допущенные судом первой инстанции нарушения внимания не обратил. Указанные выше требования закона судом не были учтены при рассмотрении возникшего спора и привели к неправильному разрешению дела.

На основании изложенного состоявшиеся судебные постановления нельзя признать законными и они подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В дополнение к вышеперечисленному имеет смысл обратить внимание на Определение Конституционного Суда РФ от 19.04.2007 N 258-О-О, которым разъяснено, что по смыслу ст. 53 ЖК РФ (которая сама по себе не может рассматриваться как нарушающая какие-либо права и свободы заявителя) и соответствующих норм законодательства субъекта РФ ограничения в постановке граждан на учет нуждающихся в жилых помещениях должны считаться допустимыми лишь в том случае, если гражданами совершались умышленные действия с целью создания искусственного ухудшения жилищных условий, могущих привести к состоянию, требующему участия со стороны органов государственной власти и местного самоуправления в обеспечении их другим жильем. Буквальное толкование данного разъяснения КС РФ может привести к применению ст. 53 ЖК РФ только после вступившего в законную силу приговора суда, которым установлены указанные выше умышленные действия.

Как заключение к данной статье, хочу обратить внимание на следующее.

Федеральное законодательство (а именно – статья 53 ЖК РФ) содержит лишь последствия ухудшения, в то время как детальный перечень деяний граждан, влекущих их намеренность, в нем отсутствует, а содержится лишь в региональных нормативно-правовых актах. Однако вопрос об улучшении жилищных условий всё чаще выносится на федеральный уровень (например, в связи с недавним формированием окончательной нормативно-правовой базы о предоставлении субсидий федеральным государственным гражданским служащим), где уже на сегодняшний день возникает немало вопросов о критериях умышленности действий по ухудшению жилищных условий для получения права быть принятыми на учет, несмотря на попытку конкретизации этих действий в соответствующих Правилах (утв. Постановлением Правительства РФ № 63 от 27.01.2009 г.). По сути, все это дает чиновникам, принимающим решения о постановке нуждающихся на учет, практически неограниченную свободу выбора – имело ли место ухудшение или нет, ведь ухудшение жилищных условий может выражаться в самых различных формах и действиях.

Главное и основное доказательство должно состоять в том, что между действиями гражданина и целью таких действий (постановка на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении) должна быть установлена прямая причинная связь. Косвенные обстоятельства и догадки без документального подтверждения не могут расцениваться как намеренность и не должны быть препятствием для постановки граждан на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях, ведь практика свидетельствует, что в большинстве случаев граждане, ухудшившие свои жилищные условия, делали это не намеренно с целью постановки на учет.